Интерьер в духе старой Европы

В 1980-е годы американцы любили интерьеры в духе старой Европы. Они изводили на оформление своих домов километры цветочного чинца, ставили в гостиных диваны с бахромой, украшали окна многоярусными шторами, ниспадавшими на антикварные ковры. В их столовых стояли горки с расписным фарфором, а стены были плотно увешаны живописью. Все это создавало ощущение благородного беспорядка, на создание которого в естественных условиях ушел бы не один десяток лет.

Интерьер, который вы видите на этих фотографиях, не имеет к той эпохе никакого отношения — ему всего несколько лет. Хозяева — пара с четырьмя детьми, но им, несмотря на молодость, нравятся старомодные (в лучшем значении этого слова) интерьеры. “Как же это здорово, что не все хотят жить в современной обстановке. В Pinterest хозяйки дома собрано все, что я и сам люблю”, — радуется Майлз Редд. Нью-йоркский декоратор знаменит экстравагантным стилем и глубоким знанием работ предшественников, таких как британки Нэнси Ланкастер и миссис Гай Бетелл, чьи интерьеры усиленно добавляли в желаемые картинки его заказчики — в надежде когда-нибудь обрести нечто похожее.

Фасад этого дома из красного крипича и когда его впервые увидел Редд, он был увит диким виноградом. Теперь эта растительность удачно предваряет то декоративное изобилие, которое скрывается внутри дома. “Антикварная мебель сегодня стоит разумных денег и отлично подходит для семейного жилья. Эти вещи многое пережили и готовы пережить еще больше”, — считает хозяйка дома, женщина практичная, как и положено многодетной матери. Ее совершенно не смущает, что двухлетний сын носится среди кресел в стиле Людовика XV и шкафов с драгоценным фарфором. “Старым коврам вообще ничего не страшно”, — уверена она, поэтому сразу попросила, чтобы все ковры в доме были антикварные персидские. Редд пришел от этого в восторг!

Что касается мебели, то она здесь, по словам хозяйки, совершенно разная: “Некоторые предметы не имеют никакой ценности, хотя и кажутся таковыми. Майлз умеет сделать так, чтобы каждая вещь выглядела потрясающе”. Секрет Редда прост: он перекрашивает, меняет обивку, а иногда и находит старым вещам совсем новое применение. К примеру, в гостиной он поставил табуреты, которые перетянул бархатом с леопардовым узором — из него же сшиты диванные подушки.

Отделке в этом интерьере уделяется не меньше внимания, чем мебели. В столовой и главной спальне стены оклеены обоями в стиле шинуазри. В комнате для завтраков Редд использует любимый прием американского декоратора Билли Болдуина — покрытие из рафии, но чередует его с классическими обоями в цветочек. А в прихожей абрикосовые стены отсылают к интерьерам библиотеки Крайст-Черч, созданным в 1950-е годы Джоном Фаулером. “Я как бы заочно соревнуюсь с этими декораторами. Я многое у них позаимствовал, но преподношу это на свой лад, — говорит Редд и добавляет с усмешкой: — Заимствуя у многих, ты показываешь знание вопроса. А вот когда заимствуют у кого-то одного, это уже плагиат”.

Единственный случай откровенного подражания, который признает Редд, — это потолки в вестибюле. Их сложная форма напомнила ему росписи-обманки в миланском палаццо Ателлани. Рисунок, который теперь украшает вестибюль, создал художник Агустин Уртадо, а для того чтобы точнее воспроизвести дух старинного миланского особняка, Редд наполнил интерьер максимально пышными вещами, включая консольный столик в стиле рококо и громадные шведские часы XVIII века. Возможно, сейчас не лучшие времена для классики, но, глядя на этот калифорнийский особняк, невольно задумываешься: а не воспользоваться ли моментом, чтобы закупиться антиквариатом? Ведь мода меняется — чего не скажешь о достоинствах вещей, возраст которых исчисляется сотнями лет. По крайней мере, хозяйка дома в этом не сомневается: “Через тридцать лет все это будет выглядеть так же классно. Такие интерьеры не стареют”.